- Сообщения
- 4,193
- Реакции
- 3,290
О новых антидопинговых правилах на ХХХ Олимпийских играх в Лондоне «М-СПОРТУ» рассказал заместитель директора Центра инновационных спортивных технологий и подготовки сборных команд Москомспорта, член комиссии по спортивному праву Ассоциации юристов России Игорь ВЫХОДЕЦ.
— Игорь Трифанович, что нового появилось в антидопинговых правилах?
— Во-первых, это практически тотальный допинг-контроль, который организаторы пообещали спортсменам. На допинг-тест попадет каждый второй олимпиец. Всего в Лондоне планируют взять более 6 тысяч проб. В британской национальной антидопинговой организации даже подсчитали, что общее количество собранной мочи составит 5750 литров. В среднем ежедневно тестирование будут проходить около 400 спортсменов. Антидопинговый центр будет работать непрерывно — на протяжении Олимпиады и Паралимпиады.
Во-вторых, впервые на территории олимпийских объектов под запретом будут находиться алкоголь, шприцы, иглы, капельницы для проведения инфузий, что является одним из запрещенных в спорте методов. Англичане в преддверии Игр намеревались закрутить антидопинговые гайки полностью, а именно: ввести статью о том, что спортсмен, единожды пойманный на применении допинга, дисквалифицируется пожизненно. Однако эта норма весной была оспорена в Лозаннском международном спортивном арбитражном суде. И Международный олимпийский комитет (МОК) и Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА) поддержали это решение. Ведь по их правилам вопрос о пожизненной дисквалификации спортсмена чаще всего ставится после неоднократного нарушения антидопинговых правил.
— По какому принципу будут отбираться спортсмены на допинг-пробу?
— Принцип очень простой: как правило, это призовые места, то есть первые трое, а на Олимпиаде — первые шесть человек. И плюс еще отбираются на тест по жребию 3–6 спортсменов. Что касается командных видов спорта, то возможно, что большая часть или даже вся команда, занявшая призовое место, будет подвергнута процедуре допинг-контроля.
— Как выглядит сама процедура допинг-контроля?
— Сразу после завершения соревнования к спортсмену приходит шаперон (от франц. shaperon — няня, посредник, наставник). Он вручает атлету официальное уведомление о том, что тот отобран на допинг-пробу, и спортсмен обязан расписаться в этом уведомлении. В Ванкувере тем, кто шел на пробы надевали на шею специальные метки — оранжевые бирки. Если спортсмен откажется от прохождения допинг-контроля, что является нарушением антидопинговых правил ВАДА, его результаты будут автоматически аннулированы.
С этой минуты шаперон ни на шаг не отстает от спортсмена. При этом атлет может принять участие в процедуре награждения, может пообщаться с прессой, но ему запрещено ходить в душ, туалет. По прибытии в специально оборудованный антидопинговый пункт спортсмену на выбор предлагается три идентичных герметичных пластиковых стаканчика. В сопровождении инспектора допинг-контроля одного со спортсменом пола олимпиец заходит в туалет. Там стоит унитаз, с трех сторон окруженный большими зеркалами. Спортсмен снимает одежду до уровня колен и груди, закатывает рукава, чтобы было видно, что он ничего не нальет, не насыплет в этот стаканчик, то есть не совершит какую-либо манипуляцию, чтобы «испортить» свою допинг-пробу.
Далее при антидопинговом специалисте тестируемый должен наполнить стаканчик мочой. Если это не удалось сделать с первого раза — из-за обезвоживания не все спортсмены после соревнований могут сразу выдать необходимое количество биоматериала, — процедура повторяется и нередко растягивается на несколько часов. Но пока спортсмен не сдаст пробу в необходимом количестве (не менее 90 мл), из пункта допинг-контроля он не выйдет.
— Что происходит дальше?
— Далее спортсмен собственноручно разливает мочу в две специальные стеклянные бутылочки. Это — проба «А» и резервная проба «Б», которая используется для повторного анализа в случае положительного результата, обнаруженного в первой пробе. Контейнеры с этими бутылочками имеют несколько степеней защиты: лента на вскрытом контейнере меняет цвет, каждая бутылка и контейнер имеют свой уникальный идентификационный номер, флакон невозможно незаметно вскрыть. Спортсмен все сам герметично упаковывает, сверяет все номера на емкостях, контейнере и в документах, получает свою часть протокола допинг-контроля и с этой минуты может быть свободен.
— Сколько ждать результата?
— Как правило, во время международных соревнований — от недели до двух. На Олимпиадах все гораздо быстрее. К примеру, на играх в Пекине анализы были готовы через 2–4 дня. На Лондонской Олимпиаде результаты обещают озвучивать в течение суток. В Сочи, я думаю, мы будем укладываться в такие же временные сроки.
— Если проба оказалась положительной, можно ли опровергнуть результаты исследования?
— Очень редко. И то в отношении так называемых пограничных результатов, когда выдана верхняя граница нормы, и, скорее всего, это природная эндогенная особенность человека. А что касается безусловно положительных проб, то здесь есть железный факт — наличие запрещенной субстанции в организме спортсмена или следов использования запрещенного метода. А дальше начинают объяснять, как оно попало — умышленно или неумышленно.
Бывают самые разные истории. Классикой стала «байка» спортсмена о том, что обнаруженный в анализах кокаин попал в его организм через стодолларовую купюру, которую спортсмен держал в руках и с помощью которой кто-то, вероятно, до него нюхал наркотик. Или вот японский регбист, пойманный на стероидах, обвинил во всем крем для роста волос, которым он пользовался, чтобы вырастить себе усы. Банальны объяснения: подсыпала ревнивая жена (коварные соперники), выпил случайно лекарство бабушки.
Хотя, действительно, бывают исключения. В прошлом году в Мексике на чемпионате мира по футболу среди юношей 17-летнего возраста в 109 из 208 взятых проб мочи обнаружены следы запрещенного препарата — кленбутерола. Расследование показало, что вещество содержалось в говядине, которой накормили футболистов. Коров выращивали на гормональных кормах.
— Но под такое исключение попасть может любой спортсмен, просто пообедав в ресторане?
— Теоретически, да. Но профессиональные спортсмены все эти опасности знают. От этого зависят их судьба, работа, зарплата, карьера. Они прекрасно осведомлены обо всех запрещенных субстанциях — будь то питание или медицинский препарат. Знают, что проблема доказывания невиновности в антидопинговых спорах будет лежать на них самих. Поэтому опытные атлеты в «забегаловках» не перекусывают. А некоторые даже приходят в пункт питания со своей посудой, как, например, легендарный пловец Александр Попов.
— Каждая Олимпиада «знаменуется» допинговыми скандалами?
— Сейчас это происходит все реже или все меньше. Антидопинговые службы очень заинтересованы в том, чтобы еще до начала Олимпийских игр снять с дистанции тех спортсменов, которые подозреваются в нарушении правил и могут спровоцировать скандал.
Такой отсев идет как на национальном уровне, так и на международном. В течение предолимпийского года у спортсменов по три-четыре раза берут пробы. Российских спортсменов проверяют параллельно и РУСАДА (Российское национальное антидопинговое агентство), и ВАДА. Кроме того, непосредственно перед выездом в Лондон члены российской сборной пройдут очередной поголовный допинг-контроль.
— Какое место в мировом допинговом «хит-параде» занимает Россия?
— ВАДА пока обнародовало данные только за 2010 год. Наша страна в этот год была в середине списка — на 13-м месте из 35. «Лидеры» — Испания, Бельгия и Франция.
Кстати, судя по этому отчету, самым «допинговым» олимпийским видом спорта является тяжелая атлетика. За ней идут бокс, конный спорт, легкая атлетика и баскетбол.
Чаще всего в допинг-пробах обнаруживают анаболики — более 60% случаев, стимуляторы и канабиоиды (марихуана, гашиш) — около 10%, диуретики и маскирующие агенты, способные скрыть следы приема запрещенных препаратов — более 7%.
— Появляются ли новые виды допинга?
— Конечно! Бурный рост фармакологии порождает все новые и новые виды допинга. Анаболики, наркотики и гормоны — это уже «каменный век». В моду вошли совершенно иные виды допинга. К примеру, кровяной: спортсмену непосредственно перед стартом переливают его же кровь, тем самым повышая выносливость.
Еще есть корректировка возможностей организма в нужном направлении с помощью генов. Доказательства тому — мыши-«шварценеггеры», которым вживляли определенный ген. Мышь в рекордные сроки увеличивала мышечную массу и выдавала результаты в два раза лучше, чем ее немодифицированные собратья — дольше бегала, быстрее плавала.
Последний «писк» допинговой «моды» — так называемый дизайнерский допинг, когда к стандартной молекуле известного запрещенного препарата цепляется «боковая веточка». Полученная измененная молекула на приборе антидопинговой лаборатории не определяется как запрещенная.
Увы, пока, к сожалению, вся антидопинговая работа носит догоняющий характер. Научатся определять и это, но чуть позже. Поэтому допинг-пробы замораживают. Чтобы спустя годы все-таки выявить нелегальные препараты. Недавно МОК заявил, что перепроверит анализы Олимпийских игр-2004, которые проходили в Афинах.
— В России очень жесткие антидопинговые правила?
— Наши национальные правила в точности соответствуют международным и практически повторяют положения антидопингового кодекса ВАДА. Но в этом году в кодекс об административных правонарушениях ввели статьи, в соответствии с которыми персонал спортсмена может быть оштрафован и дисквалифицирован за «навязывание» спортсмену допинга.
— Какова роль Москвы в антидопинговом движении?
— В Москве на территории Большой спортивной арены Лужников работает региональная лаборатория по обнаружению запрещенных в спорте субстанций. И если РУСАДА и Антидопинговый центр Минспорта России занимаются, в основном, взрослыми спортсменами, то Москва свои усилия сосредоточила на детско-юношеском спорте, то есть на подготовке резерва для сборных команд страны.
У нас действует большая антидопинговая региональная программа «Честный спорт» — единственная в России. Мы ездим по спортшколам, выступаем перед тренерами, спортсменами, родителями, рассказываем про допинг. Помимо этого, ведем антидопинговый мониторинг — тестируем юных спортсменов, в точности повторяя все тонкости процедуры допинг-контроля, чтобы они, во-первых, привыкали, а во-вторых, знали, что находятся под непрерывным наблюдением. Надо, чтобы спортсмен с детских лет усвоил: любой принятый запрещенный препарат будет обнаружен, и это повлечет соответствующие меры. Мы ставим «штрафника» на внутренний учет и в течение года-двух каждый месяц берем биопробы. Как правило, ребята больше с допингом не экспериментируют.
— Скоро Сочи-2014. У нас найдется столько антидопинговых специалистов, чтобы обеспечить контроль, подобный лондонскому?
— В Москве, в Первом медуниверситете есть программа, по которой будут готовить специалистов-добровольцев. В Лондон из России отправится целый пул будущих сочинских шаперонов. Во время Олимпиады они будут работать и обучаться, чтобы к 2014 году иметь необходимый опыт. Специалисты Московской антидопинговой лаборатории Минспорта тоже будут тренироваться в Лондоне. Олимпийские оргкомитеты делятся знанием с теми странами, которые дальше будут принимать Олимпиады. В 2010 году в Ванкувере обучались представители трех будущих Олимпиад: Лондона-2012, Сочи-2014, Рио-де-Жанейро-2016.
Источник: Московский Комсомолец
— Игорь Трифанович, что нового появилось в антидопинговых правилах?
— Во-первых, это практически тотальный допинг-контроль, который организаторы пообещали спортсменам. На допинг-тест попадет каждый второй олимпиец. Всего в Лондоне планируют взять более 6 тысяч проб. В британской национальной антидопинговой организации даже подсчитали, что общее количество собранной мочи составит 5750 литров. В среднем ежедневно тестирование будут проходить около 400 спортсменов. Антидопинговый центр будет работать непрерывно — на протяжении Олимпиады и Паралимпиады.
Во-вторых, впервые на территории олимпийских объектов под запретом будут находиться алкоголь, шприцы, иглы, капельницы для проведения инфузий, что является одним из запрещенных в спорте методов. Англичане в преддверии Игр намеревались закрутить антидопинговые гайки полностью, а именно: ввести статью о том, что спортсмен, единожды пойманный на применении допинга, дисквалифицируется пожизненно. Однако эта норма весной была оспорена в Лозаннском международном спортивном арбитражном суде. И Международный олимпийский комитет (МОК) и Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА) поддержали это решение. Ведь по их правилам вопрос о пожизненной дисквалификации спортсмена чаще всего ставится после неоднократного нарушения антидопинговых правил.
— По какому принципу будут отбираться спортсмены на допинг-пробу?
— Принцип очень простой: как правило, это призовые места, то есть первые трое, а на Олимпиаде — первые шесть человек. И плюс еще отбираются на тест по жребию 3–6 спортсменов. Что касается командных видов спорта, то возможно, что большая часть или даже вся команда, занявшая призовое место, будет подвергнута процедуре допинг-контроля.
— Как выглядит сама процедура допинг-контроля?
— Сразу после завершения соревнования к спортсмену приходит шаперон (от франц. shaperon — няня, посредник, наставник). Он вручает атлету официальное уведомление о том, что тот отобран на допинг-пробу, и спортсмен обязан расписаться в этом уведомлении. В Ванкувере тем, кто шел на пробы надевали на шею специальные метки — оранжевые бирки. Если спортсмен откажется от прохождения допинг-контроля, что является нарушением антидопинговых правил ВАДА, его результаты будут автоматически аннулированы.
С этой минуты шаперон ни на шаг не отстает от спортсмена. При этом атлет может принять участие в процедуре награждения, может пообщаться с прессой, но ему запрещено ходить в душ, туалет. По прибытии в специально оборудованный антидопинговый пункт спортсмену на выбор предлагается три идентичных герметичных пластиковых стаканчика. В сопровождении инспектора допинг-контроля одного со спортсменом пола олимпиец заходит в туалет. Там стоит унитаз, с трех сторон окруженный большими зеркалами. Спортсмен снимает одежду до уровня колен и груди, закатывает рукава, чтобы было видно, что он ничего не нальет, не насыплет в этот стаканчик, то есть не совершит какую-либо манипуляцию, чтобы «испортить» свою допинг-пробу.
Далее при антидопинговом специалисте тестируемый должен наполнить стаканчик мочой. Если это не удалось сделать с первого раза — из-за обезвоживания не все спортсмены после соревнований могут сразу выдать необходимое количество биоматериала, — процедура повторяется и нередко растягивается на несколько часов. Но пока спортсмен не сдаст пробу в необходимом количестве (не менее 90 мл), из пункта допинг-контроля он не выйдет.
— Что происходит дальше?
— Далее спортсмен собственноручно разливает мочу в две специальные стеклянные бутылочки. Это — проба «А» и резервная проба «Б», которая используется для повторного анализа в случае положительного результата, обнаруженного в первой пробе. Контейнеры с этими бутылочками имеют несколько степеней защиты: лента на вскрытом контейнере меняет цвет, каждая бутылка и контейнер имеют свой уникальный идентификационный номер, флакон невозможно незаметно вскрыть. Спортсмен все сам герметично упаковывает, сверяет все номера на емкостях, контейнере и в документах, получает свою часть протокола допинг-контроля и с этой минуты может быть свободен.
— Сколько ждать результата?
— Как правило, во время международных соревнований — от недели до двух. На Олимпиадах все гораздо быстрее. К примеру, на играх в Пекине анализы были готовы через 2–4 дня. На Лондонской Олимпиаде результаты обещают озвучивать в течение суток. В Сочи, я думаю, мы будем укладываться в такие же временные сроки.
— Если проба оказалась положительной, можно ли опровергнуть результаты исследования?
— Очень редко. И то в отношении так называемых пограничных результатов, когда выдана верхняя граница нормы, и, скорее всего, это природная эндогенная особенность человека. А что касается безусловно положительных проб, то здесь есть железный факт — наличие запрещенной субстанции в организме спортсмена или следов использования запрещенного метода. А дальше начинают объяснять, как оно попало — умышленно или неумышленно.
Бывают самые разные истории. Классикой стала «байка» спортсмена о том, что обнаруженный в анализах кокаин попал в его организм через стодолларовую купюру, которую спортсмен держал в руках и с помощью которой кто-то, вероятно, до него нюхал наркотик. Или вот японский регбист, пойманный на стероидах, обвинил во всем крем для роста волос, которым он пользовался, чтобы вырастить себе усы. Банальны объяснения: подсыпала ревнивая жена (коварные соперники), выпил случайно лекарство бабушки.
Хотя, действительно, бывают исключения. В прошлом году в Мексике на чемпионате мира по футболу среди юношей 17-летнего возраста в 109 из 208 взятых проб мочи обнаружены следы запрещенного препарата — кленбутерола. Расследование показало, что вещество содержалось в говядине, которой накормили футболистов. Коров выращивали на гормональных кормах.
— Но под такое исключение попасть может любой спортсмен, просто пообедав в ресторане?
— Теоретически, да. Но профессиональные спортсмены все эти опасности знают. От этого зависят их судьба, работа, зарплата, карьера. Они прекрасно осведомлены обо всех запрещенных субстанциях — будь то питание или медицинский препарат. Знают, что проблема доказывания невиновности в антидопинговых спорах будет лежать на них самих. Поэтому опытные атлеты в «забегаловках» не перекусывают. А некоторые даже приходят в пункт питания со своей посудой, как, например, легендарный пловец Александр Попов.
— Каждая Олимпиада «знаменуется» допинговыми скандалами?
— Сейчас это происходит все реже или все меньше. Антидопинговые службы очень заинтересованы в том, чтобы еще до начала Олимпийских игр снять с дистанции тех спортсменов, которые подозреваются в нарушении правил и могут спровоцировать скандал.
Такой отсев идет как на национальном уровне, так и на международном. В течение предолимпийского года у спортсменов по три-четыре раза берут пробы. Российских спортсменов проверяют параллельно и РУСАДА (Российское национальное антидопинговое агентство), и ВАДА. Кроме того, непосредственно перед выездом в Лондон члены российской сборной пройдут очередной поголовный допинг-контроль.
— Какое место в мировом допинговом «хит-параде» занимает Россия?
— ВАДА пока обнародовало данные только за 2010 год. Наша страна в этот год была в середине списка — на 13-м месте из 35. «Лидеры» — Испания, Бельгия и Франция.
Кстати, судя по этому отчету, самым «допинговым» олимпийским видом спорта является тяжелая атлетика. За ней идут бокс, конный спорт, легкая атлетика и баскетбол.
Чаще всего в допинг-пробах обнаруживают анаболики — более 60% случаев, стимуляторы и канабиоиды (марихуана, гашиш) — около 10%, диуретики и маскирующие агенты, способные скрыть следы приема запрещенных препаратов — более 7%.
— Появляются ли новые виды допинга?
— Конечно! Бурный рост фармакологии порождает все новые и новые виды допинга. Анаболики, наркотики и гормоны — это уже «каменный век». В моду вошли совершенно иные виды допинга. К примеру, кровяной: спортсмену непосредственно перед стартом переливают его же кровь, тем самым повышая выносливость.
Еще есть корректировка возможностей организма в нужном направлении с помощью генов. Доказательства тому — мыши-«шварценеггеры», которым вживляли определенный ген. Мышь в рекордные сроки увеличивала мышечную массу и выдавала результаты в два раза лучше, чем ее немодифицированные собратья — дольше бегала, быстрее плавала.
Последний «писк» допинговой «моды» — так называемый дизайнерский допинг, когда к стандартной молекуле известного запрещенного препарата цепляется «боковая веточка». Полученная измененная молекула на приборе антидопинговой лаборатории не определяется как запрещенная.
Увы, пока, к сожалению, вся антидопинговая работа носит догоняющий характер. Научатся определять и это, но чуть позже. Поэтому допинг-пробы замораживают. Чтобы спустя годы все-таки выявить нелегальные препараты. Недавно МОК заявил, что перепроверит анализы Олимпийских игр-2004, которые проходили в Афинах.
— В России очень жесткие антидопинговые правила?
— Наши национальные правила в точности соответствуют международным и практически повторяют положения антидопингового кодекса ВАДА. Но в этом году в кодекс об административных правонарушениях ввели статьи, в соответствии с которыми персонал спортсмена может быть оштрафован и дисквалифицирован за «навязывание» спортсмену допинга.
— Какова роль Москвы в антидопинговом движении?
— В Москве на территории Большой спортивной арены Лужников работает региональная лаборатория по обнаружению запрещенных в спорте субстанций. И если РУСАДА и Антидопинговый центр Минспорта России занимаются, в основном, взрослыми спортсменами, то Москва свои усилия сосредоточила на детско-юношеском спорте, то есть на подготовке резерва для сборных команд страны.
У нас действует большая антидопинговая региональная программа «Честный спорт» — единственная в России. Мы ездим по спортшколам, выступаем перед тренерами, спортсменами, родителями, рассказываем про допинг. Помимо этого, ведем антидопинговый мониторинг — тестируем юных спортсменов, в точности повторяя все тонкости процедуры допинг-контроля, чтобы они, во-первых, привыкали, а во-вторых, знали, что находятся под непрерывным наблюдением. Надо, чтобы спортсмен с детских лет усвоил: любой принятый запрещенный препарат будет обнаружен, и это повлечет соответствующие меры. Мы ставим «штрафника» на внутренний учет и в течение года-двух каждый месяц берем биопробы. Как правило, ребята больше с допингом не экспериментируют.
— Скоро Сочи-2014. У нас найдется столько антидопинговых специалистов, чтобы обеспечить контроль, подобный лондонскому?
— В Москве, в Первом медуниверситете есть программа, по которой будут готовить специалистов-добровольцев. В Лондон из России отправится целый пул будущих сочинских шаперонов. Во время Олимпиады они будут работать и обучаться, чтобы к 2014 году иметь необходимый опыт. Специалисты Московской антидопинговой лаборатории Минспорта тоже будут тренироваться в Лондоне. Олимпийские оргкомитеты делятся знанием с теми странами, которые дальше будут принимать Олимпиады. В 2010 году в Ванкувере обучались представители трех будущих Олимпиад: Лондона-2012, Сочи-2014, Рио-де-Жанейро-2016.
Источник: Московский Комсомолец
